Неточные совпадения
В чистеньком номере было тепло, уютно, благосклонно ворчал самовар, вкусный
запах чая и Дуняшиных духов приятно щекотал ноздри. Говоря, Дуняша грызла бисквиты, прихлебывала портвейн из
тяжелой зеленой рюмки.
Самгин закрыл лицо руками. Кафли печи, нагреваясь все более, жгли спину, это уже было неприятно, но отойти от печи не было сил. После ухода Анфимьевны тишина в комнатах стала
тяжелей, гуще, как бы только для того, чтобы ясно был слышен голос Якова, — он струился из кухни вместе с каким-то едким, горьковатым
запахом...
Она плакала и все более задыхалась, а Самгин чувствовал — ему тоже тесно и трудно дышать, как будто стены комнаты сдвигаются, выжимая воздух, оставляя только душные
запахи. И время тянулось так медленно, как будто хотело остановиться. В духоте, в полутьме полубредовая речь Варвары становилась все
тяжелее, прерывистей...
Франтоватая горничная провела его в комнату, солидно обставленную мебелью, обитой кожей, с большим письменным столом у окна; на столе — лампа темной бронзы, совершенно такая же, как в кабинете Варавки. Два окна занавешены
тяжелыми драпировками, зеленоватый сумрак комнаты насыщен
запахом сигары.
Шел он торговыми улицами, как бы по дну глубокой канавы, два ряда
тяжелых зданий двигались встречу ему, открытые двери магазинов дышали
запахами кожи, масла, табака, мяса, пряностей, всего было много, и все было раздражающе однообразно.
Клим чувствовал, что вино,
запах духов и стихи необычно опьяняют его. Он постепенно подчинялся неизведанной скуке, которая, все обесцвечивая, вызывала желание не двигаться, ничего не слышать, не думать ни о чем. Он и не думал, прислушиваясь, как исчезает в нем
тяжелое впечатление речей девушки.
В коридоре стоял душный
запах керосина, известковой пыли,
тяжелый голос дворника как бы сгущал духоту.
Крик и плач раздражали Самгина,
запах, становясь все
тяжелее, затруднял дыхание, но всего мучительнее было ощущать, как холод жжет ноги, пальцы сжимались, точно раскаленными клещами.
Еще роса блестела на травах, но было уже душно; из-под ног пары толстых, пегих лошадей взлетала теплая, едкая пыль, крепкий
запах лошадиного пота смешивался с пьяным
запахом сена и отравлял
тяжелой дремотой.
Он внес в столовую
запах прелой кожи и еще какой-то другой, столь же
тяжелый.
Оформилась она не скоро, в один из ненастных дней не очень ласкового лета. Клим лежал на постели, кутаясь в жидкое одеяло, набросив сверх его пальто. Хлестал по гулким крышам сердитый дождь, гремел гром, сотрясая здание гостиницы, в щели окон свистел и фыркал мокрый ветер. В трех местах с потолка на пол равномерно падали
тяжелые капли воды, от которой исходил
запах клеевой краски и болотной гнили.
Они до сих пор еще
пашут тем же
тяжелым, огромным плугом, каким
пахали за двести лет, впрягая в него до двенадцати быков; до сих пор у них та же неуклюжая борона.
Миновав камеру холостых, унтер-офицер, провожавший Нехлюдова, сказал ему, что придет за ним перед поверкой, и вернулся назад. Едва унтер-офицер отошел, как к Нехлюдову быстрыми босыми шагами, придерживая кандалы, совсем близко подошел, обдавая его
тяжелым и кислым
запахом пота, арестант и таинственным шопотом проговорил...
Они обошли дом кругом, спустились по гнилым ступеням вниз и очутились совсем в темноте, где
пахнуло на них гнилью и сыростью. Верочка забежала вперед и широко распахнула
тяжелую дверь в низкую комнату с запыленными крошечными окошечками.
А в зимний день ходить по высоким сугробам за зайцами, дышать морозным острым воздухом, невольно щуриться от ослепительного мелкого сверканья мягкого снега, любоваться зеленым цветом неба над красноватым лесом!.. А первые весенние дни, когда кругом все блестит и обрушается, сквозь
тяжелый пар талого снега уже
пахнет согретой землей, на проталинках, под косым лучом солнца, доверчиво поют жаворонки, и, с веселым шумом и ревом, из оврага в овраг клубятся потоки…
Сами гиляки издают
тяжелый, терпкий
запах, а близость их жилищ узнается по противному, иногда едва выносимому
запаху вяленой рыбы и гниющих рыбных отбросов.
Когда я подходил к лазарету, новые бараки блестели на солнце своими
тяжелыми, круглыми бревнами и издавали хвойный
запах.
Петр рассеянно прислушивался к этому живому шуму, послушно следуя за Максимом; он то и дело
запахивал пальто, так как было холодно, и продолжал на ходу ворочать в голове свои
тяжелые мысли.
Там
пахло стоячею водой,
тяжелою сыростью, а здесь воздух был сух, ароматен и легок; тут только я почувствовал справедливость жалоб матери на низкое место в Багрове.
Из хвойного леса несло
тяжелым смолистым
запахом, кружившим голову.
Тяжелый аромат дегтя сливался с душным
запахом прелого листа и кружил голову.
Оставался церемониальный марш. Весь полк свели в тесную, сомкнутую колонну, пополуротно. Опять выскочили вперед желонеры и вытянулись против правого фланга, обозначая линию движения. Становилось невыносимо жарко. Люди изнемогали от духоты и от
тяжелых испарений собственных тел, скученных в малом пространстве, от
запаха сапог, махорки, грязной человеческой кожи и переваренного желудком черного хлеба.
Войдя в первую комнату, обставленную койками, на которых лежали раненые, и пропитанную этим
тяжелым, отвратительно-ужасным гошпитальным
запахом, они встретили двух сестер милосердия, выходивших им навстречу.
А потом, как это всегда бывает в сильные грозы, — наступила
тяжелая, глубокая тишина; в камере сухо
запахло так, как
пахнут два кремня, столкнувшиеся при сильном ударе, и вдруг ярко-голубая ослепительная молния, вместе со страшным раскатом грома, ворвалась в карцер сквозь железные решетки, и тотчас же зазвенели и задребезжали разбитые карцерные окна, падая на глиняный пол.
Видеть шалопайство вторгающимся во все жизненные отношения, нюхающим, чем;
пахнет в человеческой душе, читающим по складам в человеческом сердце, и чувствовать, что наболевшее слово негодования не только не жжет ничьих сердец, а, напротив, бессильно замирает на языке, — разве может существовать более
тяжелое, более удручающее зрелище?
Это была длинная, низкая и душная комната, тускло освещенная сальными свечами, с
тяжелым, удушающим
запахом.
Она имеет свой
запах —
тяжелый и тупой
запах пота, жира, конопляного масла, подовых пирогов и дыма; этот
запах жмет голову, как теплая, тесная шапка, и, просачиваясь в грудь, вызывает странное опьянение, темное желание закрыть глаза, отчаянно заорать, и бежать куда-то, и удариться головой с разбега о первую стену.
Он накрыл голову мою
тяжелым бархатом, я задыхался в
запахе воска и ладана, говорить было трудно и не хотелось.
— Там дурману много растет и
запах тяжелый; это на меня сильно действует, одурманивает. У меня нынче нервы слабы. Все неприятности.
— Не смейся, пострел, — сказала Людмила, взяла его за другое ухо и продолжала: — сладкая амброзия, и над нею гудят пчелы, это — его радость. И еще он
пахнет нежною ванилью, и уже это не для пчел, а для того, о ком мечтают, и это — его желание, — цветок и золотое солнце над ним. И третий его дух, он
пахнет нежным, сладким телом, для того, кто любит, и это — его любовь, — бедный цветок и полдневный
тяжелый зной. Пчела, солнце, зной, — понимаешь, мой светик?
В душном воздухе резко выделялся
запах конопли и просмолённой верёвки, заглушая пряные ароматы садов, где зрели яблоки, наливалась вишня и, склонясь к земле, висели
тяжёлые гроздья пахучей чёрной смородины.
Поп пришёл и даже испугал его своим видом — казалось, он тоже только что поборол жестокую болезнь: стал длиннее, тоньше, на костлявом лице его, в тёмных ямах, неустанно горели почти безумные глаза, от него жарко
пахло перегоревшей водкой. Сидеть же как будто вовсе разучился, всё время расхаживал, топая
тяжёлыми сапогами, глядя в потолок, оправляя волосы, ряса его развевалась тёмными крыльями, и, несмотря на длинные волосы, он совершенно утратил подобие церковнослужителя.
Она не вставала, металась в жару и бредила, живот её всё вздувался. Не раз Матвей видел в углу комнаты тряпки, испачканные густой, тёмной кровью, и все дни его преследовал её
тяжёлый, пьяный
запах.
Воздух был свеж, полон особого внутреннего
запаха; роса
тяжелыми, беловатыми массами подавалась назад, оставляя за собою миллионы блестящих капель; пурпуровое освещение и непривычные тени придавали что-то новое, странно изящное деревьям, крестьянским избам, всему окружающему; птицы пели на разные голоса; небо было чисто.
После двух подъемов на леса западная часть неба из серой превратилась в темно-синюю — сверкнула звездочка,
пахнуло ветром, который торопливо гнал
тяжелые тучи.
В его
тяжелой голове путались мысли, во рту было сухо и противно от металлического вкуса. Он оглядел свою шляпу, поправил на ней павлинье перо и вспомнил, как ходил с мамашей покупать эту шляпу. Сунул он руку в карман и достал оттуда комок бурой, липкой замазки. Как эта замазка попала ему в карман? Он подумал, понюхал:
пахнет медом. Ага, это еврейский пряник! Как он, бедный, размок!
Он был нем, но когда где-нибудь близко от него ели и урод слышал
запах пищи, он глухо мычал, открыв пасть и качая
тяжелой головою, а мутные белки его глаз покрывались красной сеткой кровавых жилок.
Всё вокруг густо усеяно цветами акации — белыми и точно золото: всюду блестят лучи солнца, на земле и в небе — тихое веселье весны. Посредине улицы, щелкая копытами, бегут маленькие ослики, с мохнатыми ушами, медленно шагают
тяжелые лошади, не торопясь, идут люди, — ясно видишь, что всему живому хочется как можно дольше побыть на солнце, на воздухе, полном медового
запаха цветов.
Мальчику было холодно и страшно. Душила сырость, — была суббота, пол только что вымыли, от него
пахло гнилью. Ему хотелось попросить, чтобы дядя скорее лёг под стол, рядом с ним, но
тяжёлое, нехорошее чувство мешало ему говорить с дядей. Воображение рисовало сутулую фигуру деда Еремея с его белой бородой, в памяти звучал ласковый скрипучий голос...
Картина была неприятная, сухая и зловещая: стоявшая в воздухе серая мгла задергивала все небо черным, траурным крепом; солнце висело на западе без блеска, как ломоть печеной репы с пригорелыми краями и тускло медной серединой; с пожелтевших заднепровских лугов не прилетало ни одной ароматной струи свежего воздуха, и вместо
запаха чебреца, меруники, богородицкой травки и горчавки, оттуда доносился
тяжелый пропаленный
запах, как будто там где-то тлело и дымилось несметное количество слеглого сена.
Вокруг них, над ними непроницаемо чёрная тьма, они даже глаз друг друга не видят и говорят беззвучным шёпотом.
Пахнет сеном, берёзовыми вениками, из погреба поднимается сыроватый, приятный холодок.
Тяжёлая, точно из свинца литая, тишина облила городишко; иногда пробежит крыса, попищат мышата, да ежечасно на колокольне у Николы подбитый колокол бросает в тьму унылые, болезненно дрожащие звуки.
Как всегда, он был туго зашит в казакин из «чертовой кожи», на его широкой груди расстилалась светлая борода, над упрямым лбом торчит щетина жестких, коротко остриженных волос, на ногах у него
тяжелые, мужицкие сапоги, от них крепко
пахнет дегтем.
Лодка теперь кралась по воде почти совершенно беззвучно. Только с весел капали голубые капли, и когда они падали в море, на месте их падения вспыхивало ненадолго тоже голубое пятнышко. Ночь становилась все темнее и молчаливей. Теперь небо уже не походило на взволнованное море — тучи расплылись по нем и покрыли его ровным
тяжелым пологом, низко опустившимся над водой и неподвижным. А море стало еще спокойней, черней, сильнее
пахло теплым, соленым
запахом и уж не казалось таким широким, как раньше.
А иногда они плясали на месте, с каменными лицами, громыхая своими пудовыми сапогами и распространяя по всей пивной острый соленый
запах рыбы, которым насквозь пропитались их тела и одежды. К Сашке они были очень щедры и подолгу не отпускали от своих столов. Он хорошо знал образ их
тяжелой, отчаянной жизни. Часто, когда он играл им, то чувствовал у себя в душе какую-то почтительную грусть.
Когда в восьмом часу утра Ольга Ивановна, с
тяжелой от бессонницы головой, непричесанная, некрасивая и с виноватым выражением вышла из спальни, мимо нее прошел в переднюю какой-то господин с черною бородой, по-видимому доктор.
Пахло лекарствами. Около двери в кабинет стоял Коростелев и правою рукою крутил юный ус.
Облитые потом, грязные и напряженные лица с растрепанными волосами, приставшими к мокрым лбам, коричневые шеи, дрожащие от напряжения плечи — все эти тела, едва прикрытые разноцветными рваными рубахами и портами, насыщали воздух вокруг себя горячими испарениями и, слившись в одну
тяжелую массу мускулов, неуклюже возились во влажной атмосфере, пропитанной зноем юга и густым
запахом пота.
От ее жирных волос истекал удушливый
запах помады, и вся она была пропитана каким-то
тяжелым масляным
запахом, точно старая типографская машина.
В сосновом лесу было торжественно, как в храме; могучие, стройные стволы стояли, точно колонны, поддерживая
тяжёлый свод тёмной зелени. Тёплый, густой
запах смолы наполнял воздух, под ногами тихо хрустела хвоя. Впереди, позади, с боков — всюду стояли красноватые сосны, и лишь кое-где у корней их сквозь пласт хвои пробивалась какая-то бледная зелень. В тишине и молчании двое людей медленно бродили среди этой безмолвной жизни, свёртывая то вправо, то влево пред деревьями, заграждавшими путь.
Вот что мне представлялось: ночь, луна, свет от луны белый и нежный,
запах… ты думаешь, лимона? нет, ванили,
запах кактуса, широкая водная гладь, плоский остров, заросший оливами; на острове, у самого берега, небольшой мраморный дом, с раскрытыми окнами; слышится музыка, бог знает откуда; в доме деревья с темными листьями и свет полузавешенной лампы; из одного окна перекинулась
тяжелая бархатная мантия с золотой бахромой и лежит одним концом на воде; а облокотясь на мантию, рядом сидят он и она и глядят вдаль туда, где виднеется Венеция.
Евангелие было старое,
тяжелое, в кожаном переплете, с захватанными краями, и от него
запахло так, будто в избу вошли монахи. Саша подняла брови и начала громко, нараспев...